В фондах ЛОКМ хранятся вещи, принадлежавшие семье Замятиных, самым ярким представителем которой является писатель Евгений Замятин. О мире его детства, атмосфере дома и отношениях детей и родителей рассказывает эта статья.
«Англичанин» или «пронзительно русский»?
В многоликой русской литературе XX века много загадочных и непонятных фигур. Именно таким неразгаданным автором можно назвать нашего земляка, уроженца Лебедяни, Евгения Ивановича Замятина. Интерес к личности и творчеству этого писателя в России обозначился в 90-е годы XX века и не ослабевает до сих пор, но и сегодня оценки Евгения Замятина как писателя и человека очень различны и противоречивы.
Одни исследователи, опираясь на воспоминания современников, называют Замятина «коренным петербуржцем», «снобом» и «англичанином», человеком блистательно холодным, деловым и отстраненным. Но, если поддерживать, разделять эту точку зрения, трудно понять, почему «англичанин» и «сноб» Замятин даже в эмиграции сохранил советский паспорт и оставался членом Союза писателей СССР. Что заставляло этого замкнутого, закрытого человека так упорно держаться за последнюю тонкую нить, связывающую его с родиной, с Россией?
Несмотря на успех и известность на Западе Евгений Замятин продолжал считать себя русским советским писателем, надеялся вернуться в СССР, строил различные планы на этот счет, осуществлению которых помешала только смерть писателя в 1937 году.
Так кто же он, Евгений Замятин, - «англичанин» и «сноб» или истинно русский писатель, неразрывно связанный с родиной большой и малой? На этот вопрос мы и попытаемся ответить в данной статье.
Дом на улице Ситникова
Обратимся к самому известному произведению нашего героя роману «Мы». В антиутопии как символ потерянного навсегда мира автор описывает родной город Лебедянь с его необыкновенным «стеклянным» небом. «Но зато небо! Синее, неиспорченное ни единым облаком (до чего были дики вкусы у древних, если их поэтов могли вдохновлять эти нелепые, безалаберные, глупо-толкущиеся кучи пара). Я люблю – уверен, не ошибусь, если скажу: мы любим – только такое вот, стерильное, безукоризненное небо. В такие дни – весь мир отлит из того же самого незыблемого, вечного стекла, как и Зеленая Стена, как и все наши постройки» [7]. Об этом необыкновенном лебедянском небе Евгений Замятин пишет жене в октябре 1918 года из Лебедяни: «Эти две недели тут было удивительно. Синее небо без единого облачка, тишина стеклянная, жарко» [2].
Яркие образы, необычные сравнения рождались у писателя именно в Лебедяни, где он родился в слободе Покровской, в семье священника. Отец писателя, Иван Дмитриевич умел и любил работать руками, он сам отстроил дом, что и сегодня стоит на улице Ситникова.
В нашем музее хранятся некоторые предметы мебели из этого просторного и уютного дома.
Массивный кухонный стол, крепкий, вместительный и удобный Иван Дмитриевич сделал сам, смастерил добротно, с душой, что называется, на века.
Буфет в конце XIX- начале XX века стал необходимым и очень популярным предметом мебели. Буфет из дома Замятиных темный, строгий, высокий. В таком буфете хранили и посуду, продукты питания. Дверцы буфета закрывались на ключ, чтобы предотвратить мелкие хищения сладостей.
Венские стулья снискали себе славу самых крепких. В фондах ЛОКМ хорошо сохранился венский стул из дома Замятиных, простой и крепкий, он и сегодня надежен и устойчив.
Зеркала на рубеже веков уже перестали быть предметом роскоши и стали обязательным атрибутом. Огромное зеркало в массивной черной раме придавало таинственности и отражало все внутреннее убранство комнаты.
Массу вещей, от постельного белья до мелочей, можно хранить в комоде. Черный простой комод из дома Замятиных неказист, несколько мрачноват, но очень вместителен.
Даже беглый взгляд на мебель Замятиных дает возможность понять, что хозяева дома не стремились обставить его в каком-то едином стиле или следовать моде и поражать воображение гостей. Мебель приобреталась или делалась по необходимости. Но это разноцветье и разнообразие форм мебели создавали в небольших комнатах особую атмосферу уюта и тепла. Мерцание огромного зеркала, мягкий отсвет бронзы подсвечников, глубина темных книжных шкафов – всё это рождало особый мир дома – тихой, надежной пристани, куда всегда будет стремиться душою наш герой.
Родители и дети
В доме Замятиных сразу сложилась особая атмосфера доверительности и искренности, любви и уважения. Евгению Замятину повезло родиться в дружной, патриархальной семье духовно близких друг другу людей. Родители писателя, Мария Александровна, урожденная Платонова, и Иван Дмитриевич происходили из духовного сословия. Конечно, их знакомство, а затем и брак состоялись прежде всего по воле родителей. Но отношения молодых людей с самого начала были наполнены большим, светлым и искренним чувством, о чем свидетельствуют письма. «О, милый, Ты не суди моей тоски… Невзгоды жизни так рано встретили меня и так неожиданно, что может быть, раз и навсегда отравили, надломили мою молодую, не привыкшую к длительным бурям жизнь, не будь у меня опоры. Но Провидение явилось в одно время грознокарающим и милующим: оно мне дало Тебя, Тебя, которому я отдалась всею душой. Твой милый образ занимает слишком много места в моем сердце, а потому и значит для него многое… Вот когда-то уж Ты приедешь? Я высчитываю просто часы до приезда Твоего. Признаюсь, т.е. до безумия была бы рада видеть Тебя скорее, как можно» [3]. Эти строки из письма семнадцатилетней Марии Платоновой своему жениху Иван Замятину написаны примерно за год до венчания. Но эту силу, свежесть и глубину чувства родители Евгения Замятина пронесли через всю жизнь.
Их союз стал примером серьезных отношений батюшки и матушки. Поддержка друг друга во всем, помощь, участие – на этом строилась молодая семья Замятиных. Вскоре один за другим родились сын Евгений (1 февраля(20 января) 1884) и дочь Александра (20 мая 1885). Мать, Мария Александровна, большую часть времени проводила с детьми, стремясь научить их всему тому, что умела сама. Мир её интересов довольно широк: незаурядная пианистка, она часто и подолгу играла на рояле произведения русских и европейский композиторов, из которых любимым был Шопен. Иван Дмитриевич был знатоком и тонким ценителем музыки, поэтому импровизированные музыкальные вечера часто устраивались в доме Замятиных. И детям родители привили любовь к музыке. Евгений Замятин прекрасно играл на рояле, с которым был тесно связан с детства. О своем детстве он вспоминал: «Вы увидите очень одинокого, без сверстников, ребенка на диване, животом вниз над книгой, или под роялью, а на рояли мать играет Шопена» [3]. Настоящими друзьями маленького Жени очень рано стали книги – уже в четыре года он читал повести Н.В. Гоголя, плакал над «Неточкой Незвановой» Ф.М. Достоевского. И писать Евгений научился очень рано. Его первые письма маме датируются концом 1880-х годов, в них он уговаривает маму не беспокоиться из-за болезни сестры Сани, рассказывает о своей жизни, ждет не дождется, когда мама приедет [3]. Мария Александровна неплохо рисовала, это умение передала и сыну. Маленький Женя вложил в конверт с письмом для мамы шесть рисунков с подписями «Сказка», «Нимфы», «Амур», «Старички».
Отношения брата и сестры Замятиных остались близкими и доверительными на всю жизнь. В детстве всё было вместе: игры, прогулки, забавы и обязательный рыбий жир… Но вот уже готово воздушное подвенечное платье Санички, а Евгений – шафер на свадьбе сестры. Он и в дальнейшем будет беспокоиться о судьбе сестры, которую очень любил и считал достойной лучшей доли.
Бесценное наследство
Из родного дома, из отношений родителей Евгений Замятин вынес особую сердечность, которая ярко проявилась в его письмах к невесте, затем жене Людмиле Николаевне Усовой: «Вы забываете о том, как мне хочется видеть Вас, быть с Вами, делить с Вами досуги, радости. Ведь весна на 23 году не повторяется. … Да, вероятно, эти фантазии, эти красивые болезни рассудка, дающие так много хорошего, сильного, свежего – редко попадаются в жизни» [3].
Музыкальность, способности к рисованию и твердую руку, особое отношение к художественному слову и владение им Евгений Замятин, безусловно, унаследовал от матери. А от отца, Ивана Дмитриевича, передались будущему писателю пытливость и аналитический склад ума. И всесторонняя образованность Замятина была результатом не только его собственных занятий, но и особой системы преподавания Ивана Дмитриевича.
В Лебедянской прогимназии, где учился Евгений Замятин, отец Иоанн вел уроки по Закону Божьему. По окончании изучения основного курса он подробно рассказывал своим ученикам об истории всех других христианских исповеданий, обо всех ересях, о других религиозных учениях. На уроках устраивались диспуты, шла шумная полемика. Так отец Иоанн учил своих подопечных мыслить, рассуждать, спорить, отстаивать свою точку зрения. Именно в этом учении – истоки блестящей всесторонней образованности будущего писателя. Строгий, но очень внимательный и справедливый к своим ученикам, Иван Дмитриевич и дома стремился по возможности больше времени проводить с детьми. Часто можно было наблюдать его, сидящего с сыном и дочерью в полутьме огромных книжных шкафов и беседующих о литературе и религии, о философии и мировых явлениях.
Взаимопонимание детей и родителей было полным. И пусть, Евгений пойдет по иному пути, увлечется марксистскими идеями и даже вступит в РСДРП, его отношение и письма к матери и сестре всегда будут искренними и волнительными, а воспоминания о детстве и ранней юности - самыми теплыми и светлыми.
Доброта, еще одно качество, унаследованное от родителей, была одной из главных черт Евгения Замятина. Он хорошо знал, что добрыми должны быть не только слова, но и дела. Отец, Иван Дмитриевич, в годы голода 1891-1893 был председателем комитета голодающих. Он лично «добывал» в неголодающих губерниях рожь и овес, развешивал священникам, чтобы они раздавали прихожанам.
Мир православный
Важной частью мира юного Евгения Замятина были семейные поездки по монастырям в Лебедяни и Троекурово, в Задонске и Воронеже, посещения Саровской пустыни. Сам писатель оставил нам яркое описание одного из первых своих путешествий по святым местам: «Мне года два-три. Первый раз – люди, множество, толпа. Это – в Задонске: отец и мать поехали туда на шарабане и взяли меня с собой. Церковь, голубой дым, огни, по собачьи лает кликуша, комок в горле…» [2].
Странницы и богомольцы, их рассказы о хожениях по монастырям, жития святых и апокрифы – всё это тоже неотъемлемая часть мира детства и юности Евгения Замятина.
В 1902 году он окончил Воронежскую гимназию с золотой медалью. Но что более всего радует юного выпускника? Конечно, возвращение в родной дом, самые родные и близкие люди вокруг: мама, папа, сестра, бабушка, тетя. Вот родная Покровская церковь, внизу сверкает, серебрится Дон, а вокруг – яблочно-колокольная Лебедянь – целый мир, малый мир будущего большого писателя Евгения Замятина. И где бы он ни был: в Петербурге, в плаваниях по Волге и Черному морю, в Иерусалиме или в Доме Предварительного Заключения или совсем далеко, в Париже – всегда ему хотелось оказаться в кругу родных и близких людей: «Как мне хотелось бы провести праздник в доме! Как много было у меня поделиться: много, я знаю, нашлось бы и у вас. Ну, да, оказывается, не судьба!» [3].
Сохранить навеки
Невозможным оказалось возвращение в родной дом, в дорогую сердцу Лебедянь, но мир, созданный в детстве и отрочестве, навсегда сохранил писатель. Это мир книг, чтения, жажды знаний, мир музыки и праздничного домашнего веселья, мир монастырей и церковных служб. Но, пожалуй, самое главное в этом мире – это душевное тепло, заботливость и взаимная любовь всех родных и близких людей.
Многочисленные воспоминания о детстве и отрочестве, о Лебедяни и ее окрестностях, о поездках по монастырям и церковных службах и чудотворных иконах можно найти в произведениях Замятина: в повести «Уездное» и рассказе «Куны», в повестях «На Куличках» и «Алатырь», «Африка» и «Север». Все эти произведения были написаны или задуманы автором не в холодном столичном Петербурге, а в «Тамбовской Маньчжурии», как, шутя, называл Лебедянь писатель. Сюда, в уездную глубинку, Евгений Замятин приезжал каждый год со студенческих лет до отъезда в эмиграцию. Живя в Петербурге, а затем и в Париже, Евгений Замятин оставался «пронзительно русским человеком» [5].
«Малый мир», окружавший писателя в детстве и отрочестве, реагировал на все невзгоды и напасти «мира большого», поэтому неслучайно писатель Евгений Замятин так стремился изменить всё к лучшему, сделать мир справедливей и милосерднее.
Список литературы:
- Комлик Н. Н. «…Пишу вам из России – самой настоящей, с черноземом, Доном, соломенными крышами…» (Е. И. Замятин)// Литературное краеведение в Липецкой области. – Елец, 1999. – С. 241-256
- Комлик Н. Н. Лебедянь в произведениях Евгения Замятина //Земля Липецкая: историческое наследие. Культура и искусство. – СПб., 2003. – С. 267-271.
- Замятина Н. С. Род Замятиных и Липецкий край. – Липецк, 2010. - 114 с.
- Воробьева А. От «Уездного» до «Мы»: к 125-летию со дня рождения Евгения Замятина // Петровский мост. – 2009. - №1. – С.167-170
- Комлик Н. Из глубин «Тамбовской Маньчжурии» // Петровский мост. – 2009. - № 1. – С. 171-174.
- Евгений Замятин живет в Лебедяни // Липецкая газета: итоги недели. – 2011. - № 12-13. – С. 56.
- Замятин Е. Избранное. – М., - Правда, - 1999, - 464 с.
Старший научный сотрудник экскурсионно-выставочного отдела Печурова В.Ю.
